Дмитрий Певцов, народный артист РФ, популярный киноактёр, певец, музыкант, педагог. Вместе с супругой Ольгой Дроздовой - популярной актрисой театра и кино, народной артисткой РФ, воспитывают сына Елисея. Дмитрий стал гостем программы #PROПЛЮСЫ с ведущей Евой Росс и поделился с читателями журнала почему перед выходом на сцену в рок-опере “Юнона и Авось” ждал от зрителей гнилых помидоров и свиста. Почему плакал во время разговоров с мамой и о собственном методе воспитания сына. 

О необычном выступлении для бездомных в “Ангаре спасения” и о фильме, который рекомендует посмотреть в последнюю очередь. И, конечно, о любимой жене Оленьке, с которой недавно отметили 29-ю годовщину свадьбы.

MR: Дмитрий, что вы испытали в тот момент, когда вас утвердили на главную роль в рок-опере “Юнона и Авось”. Вы помните, когда первый раз вышли на сцену в роли графа Николая Резанова после Николая Караченцова? Вам было не страшно?

Д.П.: Это было в 2005 году, тогда я был немного другим человеком. Я довольно сильно изменился за последние 8 лет. Тогда у меня была гордость, радость и я был в предвкушении от того, что мне, именно мне, поручили эту роль. «Гордынька» в тот момент меня одолевала. 

Что касается выступления: техническая часть была проста. Вокал и партитура тоже были несложные. В целом спектакль без антрактов шёл 1 час 40 минут и за месяц я овладел этой партитурой довольно легко. 

Но параллельно была такая кампания «кликушества». Вокруг театра, в прессе ходили слухи, что это предательство - при живом Караченцове играть спектакль. Оказалось, что все вокруг лучше знают, чем главный режиссёр, чем художественный руководитель, что делать дальше. Но в итоге Марк Анатольевич был прав. Спектакль жив и живёт. 

Я уверен, что без Николая Петровича Караченцова в 1981 году этот спектакль бы не состоялся. Его личность, талант, владение вокалом, телом, положили начало этой роли. Но, оказалось, что герой рок-оперы Николай Резанов может быть другим и вторым, и третьим, и четвёртым. И спектакль от этого не перестаёт существовать. 

Первый раз перед выходом на сцену я очень волновался и ждал гнилых помидоров, свиста, чего угодно. Я волновался как бы чего не испортить.

Я отношусь к тому типу артистов, которые не волнуются перед выходом на сцену, но именно в “Юноне и Авось” я испытываю волнение каждый раз. 

MR: Не было ли эффекта «выгорания», играя каждый раз одну и ту же роль? Какие эмоции испытывает актёр, когда раз за разом приходится испытывать всю гамму чувств, исполняя такой яркий образ? 

Д.П.: Знаете, наша профессия и наша кухня мало кого волнует. Я лично играл «Юнону и Авось» два раза в день. Ничего страшного в этом нет, и нет никакого дикого конвейера. Люди получают и на дневном, и на вечернем спектакле примерно одинаковое. 

То, как мы это делаем – наше «собачье дело». Потому что наша профессия – это, прежде всего волевое усилие, умение терпеть. И делать то, что ты должен делать во время этого спектакля, несмотря на своё состояние в данный момент — это часть нашей профессии.

MR: После сериала «Бандитский Петербург» у вас была огромная популярность и в России, и за рубежом. Как вы отнеслись к этой популярности? Появилась ли звёздная болезнь? 

Д.П.: Дело в том, что «всплеск» моей первой узнаваемости пришёлся на 1990 год, когда последним фильмом, вышедшем на советские экраны, стал боевик «По прозвищу «Зверь»». Его до сих пор каждый год крутят по разным телеканалам. Поэтому, к тому времени, когда вышел «Бандитский Петербург» я имел некую известность. Не было такого, что я проснулся популярным. Уже всё было. Хотя режиссёр Владимир Бортко говорил, что нас ждёт оглушительный успех. Я рад, что сериал понравился многим. На тот момент мне было 37 лет и никаких психологических изменений с выходом кинокартины у меня не произошло.

MR: Будет ли продолжение сериала «Бандитский Петербург»?

Д.П.: Я рад, что данный сериал находит такой отклик. Моя роль в «Бандитском Петербурге» – это современный Гамлет. Это очень интересная история и мой персонаж совсем не положительный. Владимир Бортко, когда приглашал нас с Ольгой, сказал: «Это фильм о любви». И именно о любви этот фильм и получился. Что касается продолжения. Я предлагал сделать продолжение, что-то наподобие «Крёстный отец- 3», но ничего не вышло. Поэтому продолжения не будет.

MR: Три слова, которые характеризуют хорошего актёра?

Д.П.: (Задумался) Любовь, терпение и работа. Без этих качеств, хоть ты будешь конгениальным ничего в этой профессии не будет. Абсолютно точно!

MR: Есть ли среди сыгранных вами героев такие, которых вы по-человечески не воспринимаете?

Д.П.: Да, было такое. Причем режиссёром этой работы был создатель «Бандитского Петербурга» – Владимир Бортко. Фильм называется «О любви». Герой, которого я сыграл в его фильме, по-человечески мне не симпатичен. Всем говорю: «Если вы хотите посмотреть фильм о счастье, радости и любви, то кинокартина «О любви» будет последней в вашем списке». Я пытался переубедить режиссёра в некоторых моментах, но я смирился и получилось то, что получилось. И мне жалко, что я снялся в этом фильме.

MR: Долго ли вы выходите из образа или наоборот вживаетесь в роль?

Д.П.: (Смеётся) У меня был спектакль «Чайка», где я играл Треплева. Это было давно. В 1995 году была премьера. И действительно после спектакля у меня пульс 120 держался на протяжении двух-трех часов. Потому что Треплев герой, который сгорает, но у него нет эмоциональных выплесков. Потом, через 5-6 лет, я привык к этому герою и успокаивался быстро. 

Большая ошибка думать, что актёр взял и просто включился в роль, и вжился в образ. Это профессия требует здоровой психики и правильного восстановления. Поэтому я часто выхожу на сцену, делаю шаг и сразу же вживаюсь в свой образ.   

MR: В плотном графике выступлений, съёмок, гастролей вы всегда находите время на благотворительность. Что вас мотивирует активно участвовать в добрых делах? Была ли идея пойти по пути многих коллег по цеху и создать свой собственный фонд?

Д.П.: Я этим занимаюсь, но предпочёл бы об этом не говорить. По поводу фонда мы с моим директором думали над этим, но это не так просто оказалось. Там большое количество нюансов. Но я стараюсь откликаться насколько это возможно. 

У меня был случай, который мне точно объяснил, зачем всё это нужно. У меня был концерт несколько лет назад для людей без определенного места жительства. Ангар спасения - проект службы помощи «Милосердие» устраивают день, когда бездомный могут прийти к ним, помыться, переодеться, покушать и так далее. Я участвовал в концерте для них. Там было 50 человек зрителей. И чтобы я не пел, чтобы мы не играли, – это было всё про них. И в один момент этого концерта я понял, что это мне нужно больше, чем им. Я понял, что участие в благотворительности – это потребность для меня. Потребность для того, чтобы понимать, как по-разному может сложиться жизнь у людей.

MR: Если бы вам предложили выбрать другую профессию, чтобы это было?

Д.П.: История в сослагательном наклонении не пишется. Но, так как я освоил жанр разговора с людьми, на своих концертах и в моноспектаклях, я говорю с людьми. Говорю очень откровенно. Поскольку мне сейчас интересно общаться с людьми, как человеку, а не как актёру. Наверное, профессия такого эстрадного шансонье в хорошем смысле этого слова, меня бы устроила. 

MR: Самый яркий комплимент от поклонников или поклонниц?

Д.П.: Есть. Я вспоминаю этот случай, он мне так нравится. Из Краснодара мы едем в Сочи, меня встретил мой бывший одноклассник из адыгейской студии. Мы едем в машине. Я сижу рядом с водителем, которого вижу в первый раз, и он сидит, молчит. Потом вдруг говорит: «Дмитрий, а это правда, что Ольга Дроздова- ваша жена?». Я отвечаю: «Да, это правда. Она моя жена». Была пауза в 30 секунд, после чего он сказал: «Ай, молодец!». 

MR: Как вам удаётся удержать такую супер-женщину, как Ольгу Дроздову рядом с собой? Поделитесь секретом огромной любви, вы её очень трепетно несёте.

Д.П.: О, Господи! (вздыхает) Ребята, слово «удержать» - не правильное. Если ты любишь человека, если ты считаешь его своей половинкой. Если ты думаешь, что это на всю жизнь – это прекрасно. Но не надо считать этого человека своей собственностью. 

Любовь – это работа, прежде всего работа над самим собой. Смирение, терпение. Исправлять нужно себя, не ломать партнёра, не изменять его. Если два человека этим занимаются параллельно – это и будет гармония в отношениях. И никого удерживать тогда не нужно будет, выяснять, кто в семье главный. Терпи и уступай, прощай. Простить можно всё, если любишь.

Я не занимаюсь тем, что я удерживаю любимого человека. Я пытаюсь её завоевать. Пытаюсь её удивлять. Пытаюсь её радовать, холить и лелеять. Сделать так, чтобы ей не было со мной скучно.

MR: Дмитрий, когда планируется премьера фильма с вами и вашей супругой Ольгой Борисовной? Есть ли сейчас такие работы в планах?

Д.П.: Да, мы сейчас начали репетировать пьесу в режиме самоизоляции, о которой Ольга давно мечтала, но она не могла приступить к ней, так как я был всё время занят. Сейчас время есть, и мы приступили к работе над текстом. Пьеса интересная. В ней задействованы три артиста, причём, двое из них играют по три роли. Мы всё это сделаем, а когда будет премьера сложно сказать. Но мы объявим об этом громко.  

MR: Если в вашей жизни люди, которые несут в вашу жизнь особенный свет?

Д.П.: Да. Это, конечно, люди из моего ближайшего окружения. Это моя семья. Это мои родные и близкие. Это мой духовный наставник. И владыка Тихон Шевкунов (митрополит Псковский и Порховский, глава Псковской митрополии), прочитав книгу которого, “Несвятые святые”, я вернулся к жизни.

MR: Вас строго наказывали родители? За что вы благодарны своим родителям?

Д.П.: Я благодарен своим родителям, прежде всего своей маме, дай Бог ей здоровья, в конце июня ей исполнится 92 года!  Я благодарен ей за те беседы и разговоры, во время которых я плакал, потому что мне было стыдно перед мамой. Мама открывала мне глаза на мои поступки, на их суть, и я видел, какой на самом деле я плохой. Вот за это благодарен. 

В результате воспитания дети должны получать доброту и любовь. Понимать, что родители иногда вынуждены их наказывать. Но всё должно быть с любовью.

MR: Елисей, ваш сын, воспитанник Московского кадетского училища. Чему бы вы в первую очередь хотели бы научить своего сына? Как родитель, какой фундамент вы хотите заложить? 

Д.П.: Знаете, я очень благодарен своим родителям, они на меня не давили, морально не душили, многое мне не запрещали. Я был довольно свободен в своих выборах. Но при этом всю свою жизнь я занимался спортом. Они мне не мешали, когда я пришёл и сказал, что хочу быть актёром. Хотя я увидел их удивление.

Что касается Елисея. Мне хотелось бы, чтобы он вырос мужчиной. В первую очередь, мужчиной, защитником, отцом, мужем. Это очень важно, потому что сейчас наступает время, когда стирается понятие семьи, женщины и мужчины, естественные данные от Бога, от природы. Поэтому я хочу, чтобы он был мужчиной. Чтобы он был добрым, чтобы у него была добрая душа. Этого сочетания будет для меня достаточно.

Профессия, успешность, карьера — это уже на третьем плане. Самое главное, чтобы у него не возникло ощущение, что он центр семьи, центр Вселенной. Именно поэтому он был определён в Кадетское училище. Там есть детство, там есть учёба, и очень важное для мальчиков понятие- мужской дружбы, мужской взаимопомощи. Ответственности не только за себя, но и за своего товарища. Я озабочен тем, чтобы сын вырос настоящим мужчиной.

MR: Отношение с Елисеем – это папа – сын. Или всё-таки папа – друг?

Д.П.: Мы всё-таки общаемся, как друзья. Сегодня мы с Елисеем ехали в машине, обсуждали его отношение и моё мнение к моей маме, к тёще, к бабушкам. И это был дружеский разговор, в результате которого я сказал: «Елисей, я виноват, и ты виноват. Мы должны быть наказаны». Он выслушал и сказал: «Да, это справедливое наказание». 

MR: Как вы начинаете свой день? Когда вы просыпаетесь утром, что вас мотивирует?

Д.П.: Утро начинается с молитвы. Я пью немножко святой воды. Затем, в период самоизоляции, я начал читать Ветхий Завет. И надеюсь, что когда-нибудь дочитаю его до конца. Поэтому можно сказать, что день начинается с молитвы, а затем физкультура.

MR: Как вы поддерживаете свою физическую форму? Как это у вас проходит в период самоизоляции?

Д.П.: Я пытаюсь шутить, говоря: «С большим трудом поддерживаю форму». Сейчас вроде бы появилось время и желание. У меня есть дома всё для этого, но я никак не соберусь снять это всё и выложить в instagram. У меня есть комплекс упражнений, называется «пенсионерский» – это удивительная совершенно вещь. Потому что 14 лет назад у меня было две операции на ахилловом сухожилии, я восстанавливался у доктора Попова с помощью специальной физкультуры. Этой физкультурой я занимался по 5 часов в день, чтобы восстановиться и выйти на сцену. И я хочу выложить этот комплекс.           

MR: Вы считаете себя оптимистом?

Д.П.: Да.

MR: Что пожелаете нашим зрителям, нашим слушателям, подписчикам? Как сохранить оптимизм? Как найти мотивацию, в период самоизоляции?

Д.П.: Знаете, я говорил уже о людях без определённого места жительства. И я был в разных лечебных заведениях. Был в Марфо- Мариинской обители милосердия у деток, которые очень больны. Которые никогда не встанут, никогда не заговорят.  

Так вот, я бы посоветовал нам всем: все свои стремления, помыслы, направлять не на то, чего у нас нет, а на то- что у нас есть. На то, что мы здоровы. На то, что у нас есть родные и близкие. Мы можем встать на свои ноги и пойти, сами можем есть, пить. Можем заниматься какой-то профессией. Нам так много дано, и мы так мало это ценим. Если посмотреть и понять, как много нам дано, то поводов для уныния не будет.

Над материалом работали: редактор Елена БРУЗ, ассистент редактора Валерия Тверохлеб