Много лет назад на Веру Лендорф молились лучшие фотографы ‘Vogue’, но в конце 70-х, распрощавшись  с модой, она занялась экспериментами с собственным телом, которые не могли не поразить общественность и проникновенных ценителей прекрасного.

В Мультимедиа Арт Музее открылась выставка небезызвестной личности как в мире моды, так и на поприще профессиональной фотографии, Веры Лендорф, которая сама себя окрестила очень по-русски – Верушка. Можно без тени сомнения сказать, что она стала «глянцевым революционером», сломавшим стандартные взаимоотношения в цехе. Будучи моделью, она установила свои правила игры, не подразумевающие подчинения и строгого разделения должностей в отношениях «фотограф-модель». В какой-то момент все коллеги по процессу следовали ее творческой энергии, порыву. «Она последовательно разрушала представление о модели, как о безмолвном и безучастном манекене, ей удалось вмешаться в суть моды, сделав легендарной эпоху и саму себя».

Оставив неумолимо работающую модную машину, fashion victim, как создатели выставки ловко назвали Веру, стала работать самостоятельно, создавая своим гиперпластичным телом настоящие произведения искусства, и отражать их в фотографии. Верушка пыталась закрепить «мимолетное, бренное, тлеющее». В отличие от других фотомоделей, она не являлась объектом, а была соавтором работы, не нацеленной на исполнение коммерческих обязательств, а имевшей совершенно определенную тенденцию к отражению художественного образа. Вера Лендорф бросила вызов всевозможным клише, тянущимся во времени и пространстве, и стала оригинальной, поскольку укоренившиеся в мире моды позы и обстоятельства статичны, в то время как идол фотоавангардизма пыталась акцентировать внимание на ежесекундном, нестабильном. Иначе и не могло быть. По словам куратора выставки Екатерины Иноземцевой, не использование клише в фотографии не помогло Верушке, как отдельной художественной единице, прославиться. Ее ценят за удивительно широкий диапазон идей и образов, которые она отражает на фотоснимке.

Образы дивы бесчисленны: труднодоступная проститутка, циркачка в граффити-одеждах, Марлен Дитрих, снежная зебра, птица на карнизе нью-йоркской высотки, учуявшая соблазнительный запах еды, человек-паук, Мерлин Монро и панк. Интересно, что все перевоплощения Верушки определенно очерчены и не похожи. Каждая из фотографий конечна и имеет ответы на вопросы, которые могут возникнуть у созерцателя. Также на выставке представлены серии фоторабот, представляющие собой определенную историю, я бы даже сказал отрывки жизни конкретного персонажа. Вот некоторые из них.

1)       Серия фотографий «Известный французский писатель». Писатель, по всей видимости, имеющий не слабые скелеты в шкафу, заходит в притон на улице красных фонарей и переодевается в неземное женское существо, очевидно, желая найти себе приключений на эту ночь, выходит на улицы мегаполиса и получает их. На следующее же утро он вновь становится человеком, высоким словцом демонстрирующим людям, как правильно жить, и желает «остаться анонимным».

2)       «Ивана». На фотографиях изображена безобидная девушка, гладящая одежду и занимающаяся ежедневными делами. Она выглядит счастливой. Но тут героиня подходит к окну и, неожиданно для всех, сбрасывается из окна. Последний кадр – она на асфальте.

Описывая Верушку, Ричард Аведон, известнейший американский фотограф, сказал: «Верушка – самая прекрасная женщина в мире. Такие, как она, появляются лишь однажды. Она создала себя сама». Что касается того, что на фотографиях Вера предстает в образе самой себя достаточно редко, она парирует, что у нее плохо получается быть собой, поэтому она предпочитает изображать кого-то другого. Екатерина Иноземцева считает, что Вера редко предстает в роли самой себя, поскольку, имея достаточно богатое портфолио фотографий из ‘Vogue’, где она – это она, дива больше тяготеет к неличностному осознанию действительности. Она устала. Показывать саму себя прежде было ее профессией. Теперь же она живет в совершенно ином контексте.

Приезд идейной вдохновительницы Сальвадора Дали на открытие выставки в Москве переворошило закостенелые умы культурной интеллигенции столицы, заставляя их представителей буквально преклоняться перед телесно – эмоциональными талантами художественного деятеля. Ее идеи нетривиальны, а методы изображения неповторимы. Как мне кажется, оригинальность в современном мире, приобретает все большие вес, поскольку придерживаясь строгих социально устоявшихся формальностей, мы рискуем срикашетить в советский период, где вероятность быть осмеянным Никитой Хрущевым также велика, как быть обреченным на бедность под давлением общепринятой идеологии.

 

Автор: Кивалин Павел