Page 21

№8 / 2013

куЛЬТуРА

Путешествия по разным душам, перевоплощение

в кого-то — это очень опасная игра, потому что

ты начинаешь откапывать в себе черты,

о которых даже не догадывался

куЛЬТуРА

MR: Вы считаете себя неме-

дийным человеком, но
при этом ваше лицо очень
узнаваемо.

— Мы недавно с сыном были

в парижском Диснейленде. Так

вот там какая-то бабушка ко мне

подошла и говорит: «А вы не из (и

называет город)? На соседа Сла-

вика очень похожи!» Я это к тому,

что фамилию не знают, а видели

в каком-то сериале, в какой-то

передаче. И часто меня прини-

мают за своего парня. Раньше я

очень переживал, что моя жизнь

не задалась с позиции медийности,

что кинематограф не протянул мне

свое крыло. Интересные работы в

кино по пальцам можно пересчи-

тать. В моем возрасте уже лучше

вообще не сниматься, чем снимать-

ся в дешевых сериалах. В плохих

фильмах я не хочу сниматься, а в

хорошие не зовут.

MR: Вы озвучивали такие

мультфильмы как
«Алиса в Стране чудес»,
«Коты-аристократы»,
«Труп невесты»…

— В силу того, что у меня

«немедийное» имя, сейчас меня не

приглашают на озвучение мульт-

фильмов. Потому что принято: «В

роли того-то...» и громкое имя! Мне

очень повезло со скелетом, которого

зовут Костотряс, в мультфильме

«Труп невесты» Тима Бёртона.

Когда американцы сами принимают

решение по поводу того, какой актер

будет озвучивать текст, им безраз-

лично, медийный ты или нет. Они

берут человека, а имя ничего не

значит. У нас другая история. Изна-

чально нужно быть кем-то, для того

чтобы участвовать в этой истории.

MR: Уже 23 года на сцене теа-

тра им. Моссовета вы игра-
ете роль Иуды. Не устали?

— Я люблю долго не играть

спектакль, чтобы соскучиться по

нему. Сейчас я время от времени

исполняю роль Иуды. Бродвейская

история, когда каждый день актер

играет один и тот же спектакль, она

чисто техническая. Все эти актеры,

конечно, великие профессионалы.

Но я бы так не смог. В мюзикле

«Notre Dame de

Paris» (В. Ярёменко

исполнял роль Ква-

зимодо — MR)

я подряд в один

день играл четы-

ре спектакля.

Это очень тяже-

ло. Мне нужно

соскучиться и

отдохнуть, чтобы

я мог психоделику

немножко вклю-

чить, а не только

технику. Я пони-

маю, что я немолод,

что мне уже за 50.

Иуда намного моложе

меня по возрасту, поэто-

му, когда почувствую, что

стал уже старым с точки зрения

внешнего вида, я расстанусь с этой

ролью. Я, например, очень любил роль

Бориса в спектакле «Серебряный век», но

я перерос ее, я могу уже быть отцом Бориса. А Иуду

можно играть потому что, во-первых, это рок-опера, а во-вторых, возраст

там не определяется, это безвозрастная структура. И пока у меня есть еще

про что плакать и про что рвать сердце.

MR: Как вы думаете, что будет с театром в ближайшее время?

— Театр будет жить всегда. Просто будут дорогие спектакли и дешевые.

Дорогие будут выживать, а дешевые будут погибать. Дорогие и плохие тоже

будут погибать. Сейчас театр стал продуктом. Ты приходишь в магазин и из

изобилия всего покупаешь то, что ты хочешь, или то, что тебе навязывают.

Будут побеждать сильнейшие. Есть государственный театр, и есть антреприза

— я балансирую и там и сям. Если я буду работать только в государствен-

ном театре, то буду нищим. А если я буду играть только в антрепризе, то мне

захочется той глобальности, которую я имею в театре. Потому что ни одна

антреприза не может дать того, что может дать театр: эту атмосферу, серьезные

декорации, серьезную площадку. Есть антрепризные спектакли — попадание

«в десятку», как «Ladies’ Night. Только для женщин», который с 2002 года

идет. Или рок-опера «Парфюмер» — это вообще особая история. В ней я пою

с симфоническим оркестром, для меня такой кайф — быть внутри структуры.

В ней нет таких вокальных нагрузок как в «Иисус Христос — суперзвезда»,

только один кайф и плетение психологического кружева.

Путешествия по разным душам, перевоплощение в кого-то — это очень

опасная игра, потому что ты начинаешь откапывать в себе черты, о которых

даже не догадывался. Я очень люблю перевоплощение, потому что оно дает

мне возможность не совершить преступление в жизни или не уйти в страш-

ный порок. Я могу это все на ментальном уровне совершить на сцене. Это

потрясающее ощущение! Как аттракцион! Ты летишь и не страшно, потому

что знаешь, что приземлишься и с тобой ничего не случится. Чего-то я не

могу позволить себе в жизни, а на сцене могу. Я обнимаю и целую очень

красивых женщин — актрис, прихожу домой, а меня жена не ругает. Поза-

видовать можно! Почему бы не поиграть в эту историю, да еще и получить

за это деньги и аплодисменты?

Фотографии предоставлены администрацией офи-

циального сайта артиста www.v-yaremenko.ru