стью и детская резковатость в движениях, и детская 

же округлость глаз и губ еще не стерлись, не ушли 

навсегда, создавая милое противоречие с взрослым 

выражением лица и стремлением двигаться солидно. 

Я поздоровался и предложил присесть. Валентина 

же молча, чуть опустив взгляд и поджав губы, прошла 

мимо меня и села в кресло, сохраняя напряженную 

спину и не поднимая глаз.

– Прошу прощения, я скоро подойду, – произнес 

я и вышел в соседнюю комнату, чтобы дать Валенти-

не спокойно осмотреться и расслабиться. Через пару 

минут я вернулся, представился и спросил:

– Как к Вам лучше обращаться?

Тишина. Выражение лица и поза Валентины не по-

менялись.

– Вы действительно Валентина или, может быть, 

нет, просто другая девушка, которая шла мимо и вдруг 

решила зайти к психологу?

Моя попытка пошутить не принесла успеха и ни-

как не повлияла на позу Валентины. Ее лицо выражало 

решимость стойко переносить эту вынужденную по-

терю времени. Я решил поработать односторонне и, 

коротко описав то, что тревожит родителей Валентины 

и их видение ситуации, спросил:

– Как Вам видится то, что я описал? – Тишина.

– Могу я как-то помочь Вам установить диалог 

хотя бы в этом кабинете? – Молчание.

Задав еще пару вопросов, я сказал Валентине, что 

уважаю выбранный ею стиль общения. Я также при-

знал, что не против попробовать поработать на сеансе 

в таком формате, после чего удобно устроился на своем 

месте и тоже замолчал. Я не смотрел на Валентину 

прямо. Мой взгляд был направлен чуть вниз, на пол. 

Я видел девушку в основном боковым зрением, вос-

принимая положение ее тела, ритм и глубину ее ды-

хания, выражение ее лица боковой линией своего тела 

и короткими, расфокусированными взглядами из-под 

своих ресниц. В конце часового молчания Валентина 

села чуть комфортнее и лицо ее немного расслабилось. 

Я сообщил девушке, что время нашего сеанса истек-

ло, поблагодарил ее за терпение и, назначив следую-

щий сеанс, попрощался. Не сказав ни слова и не глядя 

на меня, Валентина ушла.

Вторая встреча опять прошла в полном молча-

нии со стороны Валентины. Хотя я отметил, что она 

пришла в более спортивной одежде и сидела удобнее, 

несколько раз меняя позу.

На третьей встрече Валентина сидела молча, но со 

значительно более спокойным выражением лица. Соз-

давалось впечатление, что она просто думала о чем-то 

своем, не обращая внимания на меня. Провожая Ва-

лентину после третьей встречи, я впервые поймал бро-

шенный на мое лицо взгляд ее серьезных глаз. Я решил 

попросить родителей Валентины об еще двух сеансах. 

Они согласились.

На пятом сеансе Валентина забралась в кресло 

с ногами, сидела большую часть времени глядя в окно, 

но в конце часа несколько минут молча рассматривала 

меня, но не прямо, а тоже искоса, как и я наблюдал 

за ней. В конце пятого сеанса я сказал:

– Я хочу попросить Ваших родителей оплатить 

еще пять наших встреч, хотя понимаю, что финансово 

им это не очень просто.

Ответа я опять же не услышал, хотя уловил еле 

заметный выдох Валентины и наклон головы, как буд-

то знак согласия.

На всех последующих встречах Валентина прихо-

дила точно в назначенное время, не отвечая на привет-

ствие, проходила в кабинет, сидела молча. Мы по-преж-

нему не смотрели друг на друга прямо, но каждый раз 

атмосфера молчания наполнялась разными вибраци-

ями. Как-будто воздух в кабинете вибрировал и созда-

вал разную среду молчания, пронизываясь то парал-

лельными, то скрещенными течениями наших мыслей 

и настроений. Для меня это тоже был очень необычный 

опыт прямого восприятия всем телом тонких вибра-

ций пространства. Родители Валентины спрашивали 

пару раз, как ведет себя их дочь, удалось ли поговорить 

по душам? Я отвечал, что она работает и общение есть. 

Я наблюдал, как из сеанса в сеанс Валентина смягча-

лась, как будто что-то внутри нее теплело. Иногда она 

позволяла себе вздыхать, уже не затаивая эти вздохи. 

Начиная с шестого сеанса я тоже стал молча встречать 

Валентину и также молча ее провожать, лишь склоняя 

голову при встрече и прощаясь. После девятого сеанса 

я предупредил, что следующий сеанс будет сеансом, 

завершающим наши встречи. На десятый сеанс Ва-

лентина пришла с новой стрижкой, сидела почти все 

время с закрытыми глазами, но не спала. В конце за-

вершающей встречи я поблагодарил Валентину за до-

верие и сказал, что буду рад ее видеть вновь, если смогу 

ей чем-то помочь. И тогда я впервые услышал ее голос.

– Спасибо, – сказала Валентина и также впер-

вые прямо посмотрела мне в глаза. Несколько секунд 

мы смотрели друг другу в глаза. Невозможно описать 

глубину и открытость, которую я ощутил. Я первым 

опустил взгляд и чуть поклонился, почти одной только 

головой.

Валентина ушла. Больше я ее не видел. Родители 

сказали, что Валентина по-прежнему мало разгова-

ривает с ними, но отчужденность и высокомерие уже 

больше не разделяют их. Иногда она садится вместе 

с папой и мамой на диване, обнимает их и просто неко-

торое время смотрит с ними телевизор. Потом, поцело-

вав родителей в щеки, идет делать уроки или другие 

свои дела. Теперь родители Валентины уверены, что 

отношения с дочерью у них наладятся.

Пожалуй, можно считать это хорошим результа-

том терапии. Но как он получился и благодаря чему 

или кому – не берусь судить. 

■

 ➥КАБИНЕТ ЮРИСТА

111

| M

elon R

ich | 27 | 2018