| Melon Ric
h | 23 | 2017
105
конголезцы оказываются запертыми в неприветливом,
совершенно чужом для них городе. Конголезская диас-
пора в столице совсем небольшая: она насчитывает всего
2-3 тысячи человек, по большей части это – студенты. К
сожалению, люди с другим цветом кожи у многих жи-
телей столицы до сих пор вызывают настороженность.
Беженцев из Конго в Москве можно увидеть раздающи-
ми листовки у ме-
тро, их используют
в качестве дешевой
рабочей силы. Эти
люди, к нашему
стыду,
нередко
служат объектом
для враждебности
и насмешек со сто-
роны молодежи.
Многие
помнят
нашумевшее ин-
тервью конголез-
ского журналиста
Фабриса Канды,
оказавшегося
в
России фактически
без средств к суще-
ствованию и, со-
ответственно, без
надежды на воз-
вращение домой. Многие беженцы не хотят сидеть сло-
жа руки: они учат русский язык, стремятся к общению,
ищут помощив различных центрах поддержки. Волонте-
ры организуют школы для их детей, большую часть жиз-
ни учившихся выживанию, а не чтению и арифметике.
Языковой барьер – основная проблема для конголезцев,
живущих в Москве. Однажды к нам в комитет пришла де-
вушка, не говорящая ни на одном языке, кроме какого-то
редкого африканского наречия. Изрядно помучившись,
мы, наконец, выяснили, что это – редкий язык этниче-
ской группы банту под называнием «лингала». Всего в
Конго, имеющем население около 70 миллионов чело-
век, используется
242 языка! Кон-
голезцы
совер-
шенно иначе, чем
мы, видят мир.
«Дети – благосло-
вение Господне:
не знаю, где бы я
была, если бы мне
не помогали там,
на небе», – гово-
рила мне на сво-
ем режущем ухо
французском одна
беженка. Мне по-
думалось, что ко-
му-кому, но толь-
ко не ей говорить
про благоволение
небес. Она оказа-
лась в чужой стра-
не совершенно одна, практически без шансов получить
документы, вынужденная жить в вечном страхе репатри-
ации. Конголезка как будто прочитала мои мысли и тихо
добавила: «Еда есть, есть крыша над головой, а значит,
все хорошо»!
ФОТО: Татьяна Мещерякова
ФОТО: Татьяна Мещерякова