| Melon Ric

h | 22 | 2016

19

MR: Мы помним множество отечественных дет-

ских фильмов, особенно снятых Леонидом Не-

чаевым, в них сыграло огромное количество та-

лантливых детей, но не все они остались в кино. 

Почему остались Вы?

Д.И.: Мне понравился сам процесс: никогда не знаешь, 

что будет завтра. 

MR: Может, было что-то на сьемках «Буратино» 

или «Красной шапочки», после чего Вы сказали: 

«Да, я буду актером, режиссером»?

Д.И.: Там вообще очень много всего было. В одно ме-

сто и время было собрано такое количество талантливых 

людей, что каждый день происходило что-то заворажи-

вающее, поэтому даже не знаю, с чего начать. Помню 

один эпизод:  репетировали драку Кота и Лисы на Поле 

Чудес. Стояла жара, градусов под 40. Объявили пере-

рыв, Ролан Антонович (Быков) и Елена Всеволодовна 

(Санаева) так устали, что просто лежали в траве. Я вос-

пользовался этим звенящим затишьем, подошел к каме-

ре и стал в нее смотреть. Леонид  Алексеевич (Нечаев) 

окликнул: «А что это ты туда заглядываешь? В камеру-

может смотреть только оператор или режиссер», а я ему, 

не отрываясь, ответил: «Тогда я буду режиссером». Об 

этом он мне рассказал 20 лет спустя после выхода филь-

ма, когда я уже учился во ВГИКе, был первокурсником 

актерского отделения постановочного факультета. 

MR: В следующем году на телеэкраны выйдет 

вторая часть сериала «Екатерина. Взлет», где Вы 

стали режиссером. Как Вы попали в этот проект?

Д.И.: Мне предложили сценарий. Я прочел. В целом 

возникло хорошее ощущение от сценария. Во многом, на-

верное, это была инициатива Марины Александровой, 

ей хотелось поработать со мной как с режиссером. Да 

и мне было интересно встретиться с ней на съемочной 

площадке. И собрать команду любимых мной актеров, с 

которыми я работал на предыдущих картинах. Несколь-

ко настораживали сроки производства. Они были очень 

сжатые. В таком темпе я никогда не снимал. За 67 съе-

мочных дней мы сняли 12 серий. Для меня это личный 

рекорд. Когда начали подготовку, я даже представить 

себе не мог, что это такое – снимать историческое кино. 

Знаете, когда я ходил среди могил Александро-Невской 

лавры и собора Петропавловской крепости, поймал себя 

на мысли, что вот они передо мной, все герои моего 

сценария. Любящие, ненавидящие друг друга, а лежат 

рядом. Например, императрица Екатерина II ненави-

дела своего мужа Петра III, есть довольно достоверная 

версия, что даже отдала приказ его убить, а надгробные 

плиты бок о бок. Никого из моих героев нет в живых, а 

для меня они живы, и я пытаюсь разобраться в их стра-

стях. Странное было ощущение. Сейчас могу считать 

себя в некотором роде историком-практиком, очень мно-

гие вещи рассказываю теперь даже профессионалам.

MR: Например?

Д.И.: Когда начинаешь сопоставлять какие-то судьбы, 

факты – понимаешь, что сегодняшняя история России 

мало чем отличается от истории России тогдашней. Все 

одно и то же, на одни и те же грабли наступаем, созда-

ем проблемы, а потом успешно их преодолеваем, все те 

же непримиримые столкновения западников и славя-

нофилов, как жить с Европой или против нее, нулевая 

цена человеческой жизни – все абсолютно то же самое. 

Какни странно, но складывается ощущение, что исто-

рия нас ничему не учит,  возникает даже более острый 

вопрос: а способны ли мы вообще чему-то научиться в 

историческом плане? Как-то на практике не получается 

учитывать ошибки прошлого, чтобы не допускать их в 

будущем.

MR: Наверняка, при подготовке к съемкам прихо-

дилось много читать?

Д.И.: Конечно. Крайне редко встречаются дотошные, 

подготовленные к проекту продюсеры, предоставляю-

щие режиссеру литературупо заданной теме. 

В этом отношении могу отдать должное продюсеру Ана-

толию Максимову, с которым я делал несколько телеви-

зионных картин. Он считает, что продюсер должен за-

разить, зажечь режиссера замыслом, поэтому старается 

по максимуму обеспечить всевозможными материалами, 

литературой, справочниками, альбомами. 

В данном случае, никто меня читать не агитировал, это 

была моя инициатива. Я прочел дневники Екатерины, 

записки и сохранившиеся архивные записи ее ближне-

го круга, читал иностранцев-дипломатов, находившихся 

тогда при дворе, даже техническую литературу, потому 

что в сценарии был эпизод катания на самобеглой ко-

ляске, которую построил Иван Кулибин, и нужно было 

обсуждать с художниками, в каком виде такая коляска 

появится в кадре. Мне необходимо было понять, как 

строились корабли, чтобы снять эпизод на верфи, где 

деревянный парусный флот содержался зимой, так как 

нужны были кадры зимнего Петербурга с видом на Неву. 

Необходимо было делать графические заставки города, 

художники предложили: «Давайте корабли поставим, 

будет красивее», а как их поставишь посреди льда на 

реке? 

Также возникали вопросы, как выглядел Петербург того 

времени, какие были мостовые: грунтовые, брусчатые 

или деревянные, существовали ли уличные фонари. Хо-

рошо сохранился Петербург Достоевского, в разы мень-

ше Петербург Пушкина. 

От Екатерининской же эпохи сохранилось совсем чуть-

чуть: частично Петропавловская крепость, очень видо-

измененная Кунсткамера, у которой тогда была другая 

усеченная башня. 

От Адмиралтейства почти в первозданном виде сохра-

нился только шпиль. Фотографии еще не было, а ху-

дожники зачастую приукрашивали, на многих картинах 

одни и теже виды города в одном и том же временном 

промежутке выглядят по-разному.  Смотришь живопись, 

гравюры того времени, сопоставляешь и понимаешь, что 

Петербург был скорее похож на Венецию, но которую 

строили не итальянцы, а датчане. Ведь Петр строил зда-

ния на датский манер, а потом город перестраивали в 

основном итальянские архитекторы.